Иерусалим — наш. Зачем святому городу нужны русскоязычные еврейские общины?

• 6 августа, 2020
• by:DsrAdm

Источник: https://jewishmagazine.ru/

Кто и зачем создает в Иерусалиме русскоязычные общины и может ли это удовлетворить запросы русскоговорящего религиозного еврея? Что мешало созданию русскоязычных общин, в чём кайф «русского» миньяна и отсутствия московских понтов, и почему советским евреям не надо работать в Израиле физиками и математиками

Русскоязычные религиозные общины в Израиле отличаются от российских. В России принадлежность к той или иной общине обычно означает, что человек либо ведет еврейский образ жизни, либо близок к этому. В Израиле принадлежность к общине скорее говорит, что человек нашел для себя «клуб по интересам», место, где он может получать знания, разделять религиозные практики с людьми, которые ему близки и понятны, говорят с ним на одном языке.

В Иерусалиме, святом городе иудеев и столице государства Израиль, ситуация с еврейскими русскоязычными общинами еще сложнее, так как каждая улица, район, каждая синагога имеет свою национальную или этническую окраску. Русскоязычному религиозному еврею влиться в уже существующие общины бывает нелегко, и нередко он оказывается в ситуации, когда ему приходится либо смириться с положением одиночки, либо найти свою общину. Но способны ли русскоязычные общины ответить на его запросы? Помогут ли адаптироваться или наоборот загонят в гетто? Ответить на эти вопросы мы попытались вместе с теми, кто создавал и создает в Иерусалиме русскоязычные общины.

Наша статья не претендует на то, чтобы стать энциклопедией русскоязычных общин Иерусалима. Сегодня мы хотим обозначить контуры этого вопроса, показать, насколько он важен и как глубоко уходит в историю, связанную с репатриацией советских евреев.

Первопроходцы

В конце 1960-х годов власти Советского Союза смягчили политику в отношении репатриации в Израиль. В результате с 1969 по 1975 год в еврейское государство приехали около 100 тысяч репатриантов из СССР. «Часть этих людей приезжали, чтобы отряхнуть прах проклятой советской власти и пережитых мук и начать новую жизнь, — рассказывает раввин Еврейской русскоязычной общины Иерусалима Ишайя Гиссер, репатриировавшийся в 1983 году. — Многие из них представляли остаток религиозного еврейства из разных этногрупп: грузинские, бухарские, кавказские, ашкеназские евреи. Если у грузин или бухарских евреев вскоре появились свои синагоги, то у ашкеназов нет. В Израиле, как правило, они не хотели говорить на русском языке, не хотели создавать общины, а наоборот — стремились ассимилироваться».

В 1980-х годах ситуация изменилась. В Израиль стали приезжать русскоговорящие, которые начали осмысленный еврейский путь, наполненный религиозным содержанием, еще в СССР. Многие принадлежали к отказникам, людям, получившим от властей отказ на выезд в Израиль и боровшимся за это право всеми доступными средствами, часто рискуя жизнью. В Эрец-Исраэль большинство из них обнаружили, что в силу своего возраста, воспитания и уровня интеллекта с трудом вписываются в стандартное израильское учебное заведение, и поэтому начали создавать свои образовательные центры, вокруг которых формировались первые подобия русскоязычных общин.

«Понемногу они начали выпускать книги, организовывать курсы, — продолжает Ишайя Гиссер. — При этом они не пытались адаптировать людей к существующим институциям, а скорее образовывали самостоятельное явление. Вскоре появились другие подобные группы с тем же набором занятий: выпуском книг, проведением уроков. В эту сферу общения входили представители русскоязычной интеллигенции: писатели, поэты, художники, переводчики. Всё это были бедные учреждения, едва находившие бюджеты для существования. Тем не менее они представляли собой продуктивную среду, которая породила множество изданий, используемых до сих пор, например, первый перевод Сидура на современный русский язык».

Лихие 90-е

В конце 1980-х — начале 1990-х годов в Израиль хлынул поток репатриантов из СССР, позже получивший название «Большая алия». По словам рава Гиссера, это вызвало огромный интерес со стороны американского еврейства. «В воздухе витало настроение, что сейчас все евреи Советского Союза уедут и «еврейский вопрос» на территории бывшей Российской империи будет закрыт, — вспоминает он. — Американцы стали оказывать финансовую помощь русскоязычным репатриантам в плане адаптации и возвращения к своей традиции. Благодаря этому в Израиле появились первые большие ешивы, где еврейские дисциплины преподавались на русском языке.

Затем, — продолжает Гиссер, — у американцев пропал интерес к происходящему. Крупных спонсоров не находилось, проекты начали свертывать свою деятельность. Государство Израиль ничем не помогало. Конечно, разного рода лоббисты выбивали десятки тысяч шекелей на приобретение здания или осуществление проекта, но это были мышкины слезы».